Часть 2
Ну я короче конечно прочитал это выложенное. Я хотел до конца дочетать но я не смог. Я чуть больше середины смог осилить и подумал . что того должно быть достаточно. Я серрьезно подошел. Я тут пытался даже Кобылкину подсунуть почитать эту коллекцию буков. До драки дошло но это не удивительно, это как всегда у нас. Кобылкин осилил 4 главы, а потом запустил в меня наладонником и говорит: «Это читать – как дрочить, будучи в сиську пьяным. Никакого удовольствия ни от процесса ни от результата.» Устами мерзавца иногда глаголет истина.
И я написал чтобы понятно было читать. Я знаю за собой что я часчу иногда. И я попросил Кобылкена немного отрыдактировать мое это самое. Ну как попросил. Я его на пинках конечно и пообщал бутылку Серого гуся купить. Так что он прегладил мою рецензию малеха. Он хоть и гнида подкоряжная но владеет пером почти как я топором. Ну и вот тутточки она:

С литературой о попаданчестве я почти не знаком. Так, читал несколько рецензий здесь, а в сами рецензируемые книжки никогда не заглядывал. Неинтересно это мне. Мое знакомство с этим жанром ограничивается классикой, а именно «Приключениями янки из Коннектикута при дворе короля Артура». Помню, как в детстве прабабушка моя Бибигуль Парамоновна читала мне эту замечательную книгу, в печке уютно потрескивал плотный, несколько даже веселящий газ, за окном бушевала маслянистая гроза, а с неба гулко сыпались большие бугристые жабы. Ах, детство! Ах, жабы! Ах, прабабушка моя Хельга Абдулкадыровна!.. Ах, сестра моя жизнь!..Тускло все и сморщен мой язык.

Но – к делу. Итак, я взялся за чтение этого нагромождения слов, находясь в довольно-таки благодушном расположении себя. Автор сам пришел на форум, готов общаться, тут есть свежее его произведение, в конце концов – а может быть я обделяю себя, не читая книги, написанные в таком жанре? Может быть, сейчас я открою нового владыку слова, который сможет меня увлечь, поразить, заставить думать, сопереживать, ужасаться и восхищаться. Может быть, я стою на пороге новой эры – прочитав это произведения автора Лысова, я заброшу все эти пыльные, пахнущие отрыжкой веков фолианты и примусь жадно поглощать романы, повести и рассказы, написанные в этом новом для меня, но таком чудовищно популярном среди современных читателей жанре. Может быть – я поблагодарю автора за его работу, себя – за то, что не прошел мимо нее, а судьбу – за то, что она предоставила всем нам такую возможность. Может такое быть? Я, конечно, понимаю, что не вхожу в ряды целевой аудитории автора, но надо же и мне когда-нибудь начинать расти над собой и расширять свой скукоженный кругозор?

Как оказалось, оптимизм мой был преждевременным и неоправданным. Но – по порядку.

Предварительно, все же проясню свою позицию – я нисколько не против того, чтобы автор писал и делился своими сочинениями с широкой публикой. Я даже совсем не желаю автору прозябать в безвестности – если есть читатели, если они жаждут читать подобное – да на здоровье! И если вдруг автор сможет получать за свою продукцию деньги, добровольно отдаваемые ему читателями – это меня абсолютно не тревожит. Я повторяю – я не вхожу в целевую аудиторию автора и написано это, скажем прямо – не для меня. Я всего лишь хочу агрументировано, с выводами, показать – почему это написано не для меня и не для таких, кто хоть чуточку похож на меня.

Я сразу скажу, что сюжет я тут обсуждать не буду. Какой там сюжет... Но это не такая уж и главная часто успеха, не так ли? Интересный закрученный сюжет – дело, конечно, желательное, но отнюдь не обязательное. Если подумать, то и Илиада и Одиссея, к примеру, изысканными сюжетами не блещут, в одной описывается гнев Ахилла, в другой – возвращение домой Одиссея. Все прямолинейно до упертости, однако не в этом ведь дело! Джойсовский Улисс не стал чем-то менее ценным оттого, что в нем описываются всего лишь брожения Леопольда Блума по Дублину по образу и подобию гомеровского героя! Здесь важен не сюжет, а внутреннее содержание произведений, то, что скрывается под поверхность. Но если под поверхностью нет ничего, а и сама поверхность тоньше мыльной пленки... Однако не буду забегать вперед. Я всего лишь хотел донести до публики тот факт, что приступал я к чтению этого собрания фраз с открытым сердцем и пониманием того факта, что как ни крути – а человек сделал что-то, сочинил, написал, произвел! Что он сперва добился! И что у него хватило та терпения не только придумать все свои мысли, но и записать их! Так что, какими бы ни были потенциальные недостатки продукта, его создателя надо уважать хотя бы за усидчивость! Но граждане дорогие, когда я понял, что единственным, хотя и косвенным, комплиментом автору является эпитет «усидчивый», то тревожно клацавший до этого колокольчик зашелся в сухом кашле и с печальным бряканьем сломался. Этот колокольчик был даже не деревянным. Он был из папье-маше.

Я ни словом не обмолвлюсь и про политическую составляющую этого сборника составленных в предложения слов. Это, я подозреваю, очень богатая тема, но я ее не затрагиваю по одной простой причине – мои политические аффилиации никого тут не касаются. Да и из своего пикейного жилета я давно вырос.

Мне хочется остановиться всего лишь на именно литературных особенностях этого опуса и выразить свои, мягко говоря, претензии к качеству текста.

Начинается этот каталог абзацев достаточно резко, автор с ходу переносит нас в гущу событий. Все описание самого процесса попадания описывается лихо, торопливо и вскользь, как не представляющее особого интереса:

Срезал на машине путь к дому через лесной участок шоссе. Неожиданно яркий свет. Только и успел дать по тормозам. Итог - ни шоссе, ни света. Судя по небу - ранее утро, светает. Машина стоит в "трех соснах".

Часть3
Это очень сильно напоминает пресловутый «шел, упал, очнулся – гипс». Мне бы, вообще-то, хотелось чего-то более проработанного, это ведь очень интересно – выдумать правдоподобный или хотя бы огорашивающе-оригинальный способ прорваться сквозь пленку времени!

Ну да ладно, подумал я, может так задумано, может быть далее автор расскажет, прояснит, вернется к началу флэшбэком. Кстати, может быть он и вернулся, я честно скажу, что смог дочитать только до середины этого конгломерата текстовых блоков. Может быть ближе к концу автор и объяснил механизм попадания, но это уже дело третье. По ходу чтения прояснилось, что автор просто не способен описывать что-либо с хотя бы мало-мальской степенью достоверности и образности. В тексте то и дело попадаются подобные пассажи:

...В "Праге" было как и в любую эпоху пафосно, вычурно, но вкусно. Впрочем, я приволок свою избранницу не ради жрачки. После того, как нам принесли шампанское и мы выпили, я протянул Ксюше маленькую коробочку... Думаю, что не стоит описывать подробно тот взрыв эмоций, который за этим последовал...

А я вот думаю – стоит. Стоит подробно описывать. Именно этим, в принципе, и следует заниматься. Ты же писатель? Ну так пиши, описывай, плети причудливую вязь слов, которые, елки же палки, твои главные инструменты. Заставляй нас, читателей, ясно представлять описываемое, сопереживать, сочувствовать и – в какой-то мере! – сотворять создаваемую автором вселенную. Как там говорят про Толстого? Что он во время написания глав о Бородинском сражении ясно представлял себе эту панораму, разворачивающуюся на его письменном столе? Или что Флобер чуть не умер, описывая смерть Эммы Бовари от яда? Хотя, конечно, это планка слишком высокая – Толстой, Флобер... Я впредь воздержусь от сравнивания работ автора с трудами великих, это нечестно ни по отношению к нему, ни по отношению к ним. Но я хотел сказать лишь то, что данный текст полностью лишен хотя бы какой-нибудь художественной ценности по большей части за счет вот такого нежелания (я слишком щедр, я имею в виду неспособность) автора писать художественное произведение. Вот еще примеры подобных уловок:

Зорькин был просто хрестоматийным казаком с...

Ясное дело – хрестоматийным. Иначе пришлось бы придумывать описание. А с этим, как мы видим, дело обстоит чрезвычайно туго.

Особенно отличился дюжий украинец из разряда "в крынку нэ лызе".

Из разряда... И с помощью такого вот шортката автор моментально строит в представлении читателя стереотипную, заклишеванную донельзя картинку. Это не что иное, как самое натуральное мошенничество.

И, пожалуй, самая характерная в данном разрезе авторская ремарка. Описывая что-то там (я уже, признаться, с удовольствием запамятовал – что именно, да это и совершенно неважно), автор оставляет всякие претензии на хотя бы какое-нибудь мало-мальское литмастерство и пишет открытым текстом:

Это надо было видеть!

Естественно, это лучше увидеть. Потому что адекватно описать не получается, нет никаких предпосылок. Это надо видеть... Боги, боги, зачем вы дали мне глаза!!..

Когда автор все-таки решает не прибегать к таким низкопробным приемчикам, он предпринимает попытки хоть что-то описать более-менее литературно. К сожалению, получается у него очень пресно, вяло, без динамики и без экспрессии. Например, один из, по идее, напряженных моментов повествования превращается под неулюжими пальцами автора вот во что:

Может быть это и помогло. В то время как остальные зажигали я начал осматриваться... Я не знаю, как его пропустила охрана. Невысокий человек, в маскировочном комбинезоне образца 21-го века, цифровой камуфляж, все дела, уже почти навел руку, в которой было зажато что-то массивное и явно смертельное.
Все, на что меня хватило, это прыгнуть через стол толкая и Сталина и подошедшую к нему Ксюшу, заодно выливая на брюки генсека пару литров отличного, молодого грузинского вина... Дальше был хлопок и ужасная боль. Уже теряя сознание, я увидел бегущих и стреляющих куда-то охранников и Сталина, накрывшего собой Ксению.
А затем мир свернулся в маленькую белую точку как на старинном телевизоре и погас.

Прыгнул-хлопок-боль-погас... Это, как видим, из того же разряда что и «упал-очнулся-гипс». Кстати, при описании какого-нибудь экшена неизменно полагается на виденные по ящику голливудские примеры. Тут и негодяй, хватающий героиню и приставляющий ей к горлу нож, чтобы использовать ее в качестве живого щита. Тут и оторванная после артобстрела нога в ботинке. Тут и описание фашистской Москвы, как чего-то, сошедшего с картины Ганса Гигера (это чуть ли не квотация из текста). Воображение автора сурово ограничивается собственной вялостью и зависимостью от ужасающих штамgов и прочих клише. Я вот все думал – надо бы для контраста привести какое-нибудь описание какого-нибудь экшена, чисто для сравнения. И тцт я встал перед достаточно волосатой дилеммой – какой именно отрывок привести? В смысле – чей? Того же Толстого? Но это нечестно, мне скажут – нашел с чем сравнивать, на то они и классики, а я не замахиваюсь. Тогда, может быть, какого-нибудь из более талантливых СИ-шных беллетристов? Тех же постоянно упоминаемых автором каких-то неведомых мне Буркатовского, Конюшевского, Бушкова? Но я же говорю – я не читал ничего подобного и мне кажется, что я уже и так потратил достаточно времени на знакомство с жанром и что Сенька явно не заслуживает шапки. Поэтому я решил сделать честно – я приведу отрывок из давнего рассказа Кобылкина (примечание Кобылкина – Врет он все, это его рассказ, я только название придумал) (Примечание СЙ – Не ври зораза , я тебе всю рожу расквашу если будеш врать , это ты песал!!), в котором тоже описывется кое-какой экшн – чисто для сравнения. Чтобы не обвиняли в кивании на классиков или даже классиков жанра, а на все недостатки можно было бы указать лично мне (примечание Кобылкина – т.е. Сережке) (примечание СЙ – Не отмазывайся морда и не прячь ся за мою шырокую спину!). Вот, пожалуйста, под спойлером. Чисто для контраста.

Use the arrow to expand or collapse this section

...Люди вокруг остановились и обратили на меня свои безжалостные взгляды. Я попытался отползти от него, но парень с размаху ударил меня ногой в рёбра, дыхание моё болезненно перехватило и я приготовился к удару сапогом в лицо, но тут что-то бухнуло, звякнуло, заныло - и в бетоне прямо у ног парня появилась маленькая выбоинка. Парень сразу же боком, по-крабьи, умёлся куда-то, завизжали женщины, раздался ещё один бухающий звук и все вокруг бросились врассыпную. Я с ужасом понял – снайпер! – и тоже, на четвереньках, поспешил заползти за бетонную стену и сжаться, сжаться, превратиться в неприметный комок, слиться с окружающей меня дорожной грязью. Почему-то я был уверен, что снайпер метит именно в меня, в кого же ещё, не в своих же, не в автобусы же… Люди вокруг валились на землю, искали укрытия под пыльными кустиками полыни, жались к бетонным стенам остановок. Только роженица всё выла на заплёванном полу, всё хрипела, рычала и изгибалась, всё пёрло из неё что-то суставчатое, но вот щёлкнуло ещё раз и она внезапно, как ножом отрезали, замолчала, но тут же заголосили ещё громче бабки, заплакали дети, завыли собаки, а я всё вжимался в бетон стены, стараясь стать невидимым, неслышимым, неощутимым…
Вой, визг и плачь всё нарастали, и тут вдруг, – как прорвало плёнку в ушах и подспудный этот, непрекращающийся басовый тон вдруг взорвался клёкотом, стрёкотом, верещанием, и дымно-огненной полосой прочертился воздух и шарахнуло, взлетела веером бурая земля и пошатнулись бетонные стены. Меня выбросило взрывом из моего убежища, несколько раз перевернуло, я упал на спину и ошеломлённо смотрел, как бегут горящими факелами люди, как вскипает пузырями хитин на их спинах, как осыпается пыльным дождём вырванная из земли сохлая грязь, а в небе надо мной плыл чёрный вертолёт, похожий на огромного рака и плюющийся огненными хвостами ракет. Всё вокруг вспухало багровыми волдырями, автобусы взрывались фейерверками пылающих брызг, люди почти мгновенно превращались в обугленные головёшки, а я лежал на спине, опять почти оглохнув от беспощадного грохота и только следил ополоумевшими глазами за ползущим по дымному небу чёрным раком, харкающим огненной слюной.
Грохот вокруг стоял такой, что он уже переходил предел слышимого звука и опять воспринимался, как басовый гул в голове, выдавливающий барабанные перепонки и заставляющий вибрировать коренные зубы. Чёрный рак медленно кружил над головой, дёргая клешнями и посылая на землю струи огненной смерти, вокруг горели строения, кусты, деревья и земля, а я беспомощно лежал на спине и глядел останавливающимися глазами на творившийся вокруг ужас. Надо мной плавно пролетела половина собаки, ещё так недавно пытающейся отобрать у пацана кусок рачьего мяса. На меня нежно сыпались куски пыльной земли с прилипшими к ним горящими ломтями плоти. Глаза чуть покалывали мелкие частицы раздробленных хитиновых панцирей. Ноздри мягко забивал жгучий пепел. Я удобно лежал на спине и воспринимал всё происходящее вокруг, как некое шоу – страшное, нереальное, неизмеримо жуткое, но шоу, действо, не имеющее ко мне никакого конкретного отношения. Мне даже довольно любопытно было за всем этим представлением наблюдать. Звук был снова приглушён, да и виделось всё, как сквозь сальный полиэтилен.
И тут, внезапно, как пробку вынули из полной мутной водой ванны, ухнуло что-то, взорвалось в мозгу яркой пороховой вспышкой и хлынуло мне в голову сквозь глаза, уши и нос то, что действительно творилось вокруг. Всё это - шум, клёкот, грязь, кровь и кошмар происходящего пружиной подкинули меня с земли и заставили не разбирая дороги понестись прочь, прочь, куда бы то ни было, но прочь из этого ада. Я сломя голову нёсся по горящей земле, мимо корчащихся обгорелых обломков людей, мимо пылающих развалин автовокзала, мимо вырастающих прямо из бурой застарелой грязи ярких огненных цветов, мои ноги хрустели на обугленных хитиновых панцирях и оскальзывались на сером раскалённом пепле. Я бежал не глядя по сторонам, виляя между воронками и валяющимися на земле почернелыми трупами, бежал назад, откуда пришёл, к утёсу с саклей-цитаделью, к относительной безопасности ущелья, к гарнизону, полному наших, моих, родных, защитников…

Хочется особо заострить внимание на языке автора. Или то, что он использует за отсутствием такового.
Тут загвоздка в том, что я ненавидел каждую секунду, которую мне пришлось провести за чтением этого сборника фраз. Я не верил ни одному слову, ни одной букве, ни одному (как правило – неверно употребленному) знаку препинания. Я не верил голосу автора за отсутствием этого самого голоса. Дело в том, что автор, по его собственным словам – ЖЖшник. Даже и без его собственных слов это болезненно ясно из самого текста. Это – именно, что язык среднестатистического ЖЖ-шника, со всеми, присущими ему, переподвыподвертами, ерничаем, неискренней самоиронией, наплевательством на нормы грамматики, синтаксиса, пунктуации и, в конечном итоге, отсутствием здравого смысла. По сути, единственно, что отличает этот текс от обычных записей в миллионах унылых ЖЖ – это отсутствие смайликов. Именно это в наше время служит признаком литературности произведения. Царящие вокруг тлен, укбар и орбус терциум высасывают мне душу... Язык автора – это смесь второсортного луркоспика, разухабистого ЖЖ-слэнга и вкраплений чудовищного новояза, используемого в рекламных буклетах недоброкачественной продукции (Огромным бонусом для наших сил было...). Чтобы не быть голословным, я приведу небольшой список встречающихся в данном тексте слов и выражений, подтверждающий мой вывод. Список этот небольшой не из-за недостатка таких слов и выражений (их-то как раз огромный переизбыток), а чисто по причине моей лени и нежелания подвергать насилию читателей настоящей рецензии. Итак:

Часть 4

Use the arrow to expand or collapse this section

"Я и моя *банная кошка", как называет сей жанр искусства "Луркморье".

Да уж... Зорге жжет... Нипадецки и напалмом... Лаврентий Павлович, эта информация хоть как-то подтверждается?

Итак, вы прибыли из будущего, так? Вы хотите, что бы мы поверили в это? А почему бы нам не предположить, что вы просто шпион? Хороший, ("годный" - подумал я про себя) матерый шпион.

Ярослав Владимирович, а что такое ЕМНИП? - поинтересовался зам Берии...

Боль была неиллюзорной

Кисо обиделось

Хулиганы резко сбледнули с лица.

из дота выползли упаренные просто вусмерть красноармейцы и бегом двинулись в сторону укрытия

От нефиг делать, я закупил чертежную доску, кипу ватмана,

Я, откровенно говоря, завис. Что мне было сказать им?

Я, признаться, завис.

Карбышев впал ... в легкий ступор

В армии шла жесточайшая долбежка.

Но вот в обороне сей механизм вполне себе рулил.

Нет, ребята и девчата.

Как бы не летчик ни разу

Говенная перспективка

Мне порвало морду лица об землю

Ребята делали вид, что оказались тут совершенно случайно, да.

Тупил я минут 10

Были там такие хрени...

Пользовался всю дорогу носками

Словил много-много удовольствия

Тело моего визави*, решило, что стоять ему без половины головы как-то не с руки, посему...

Тушка

Я думал я сдохну

Меня слегка подколбасило

Откровенно протащился

Вся тусовка усвистала

Но фишка в том

Пара пожилых дедков

Вывалился из кабинета

Заморочки

Тупо мешался под ногами

Тупо не умел заряжать ленту

А может это меня и проглючило

Я едва плюхнулся на пузо и прикрыл голову руками, после чего получил пару центнеров земли в виде дисперсного промороженного песочка за шиворот.

Голова кружилась со страшной силой.

похрену все говны мира –

Я от такой наглости впал в легкую прострацию

Немцы, надо сказать, от такого сами слегка прифигели

расстреливали на полосе препятствий (трассерами и над головой, а не то, что вы подумали, Валерия Ильинична!)

Как видим, автор пользуется самым что ни на есть густопсовым, заурядным, типичным языком, на котором ежедневно общяются тысячи тысяч ЖЖ-шников. Язык автора ничем не отличим от записей в уютных журнальчиках пресловутых ТП и гламурных кисо – тут тебе и фишки и тушки, и долбежка, и со страшной силой, и легкая прострация. Тут нет ничего своего, ничего живого, выстраданного, индивидуального, нутряного и честного. Это самое главное – в тексте нет ни грана честности и чести. Это гнусный новояз, суржик, пиджин, это люмпен-язык для люмпен-мозгов.

Интересно отношение автора к Сталину. Называет он его не иначе, как громогласно Вождь, Хозяин, Сам, Шеф, Коба. Он нетороплив и всегда задумчиво пыхтит своей трубкой. Ну, то-есть, когда не по-садистски подшучивает над своими приближенными. Или же он ласково зовется «хитрым кремлевским менгрелом» да «вредным ИВС». От придыхания вянут уши. Но вся эта низкопоклонская свистопляска сводится на нет подобными вот описаниями:

Use the arrow to expand or collapse this section

- Что, обосрались?! - с трудом прекращая смеяться, вопросил Коба.

спустя еще секунду вождь ржал, хохотал как умалишенный. Хватался за бока, за сердце, фыркал и продолжал ржать.

Я, просек фишку уже давно, так что с первых телодвижений вождя в сторону забега, просто оседлал стул задом наперед и продолжал свой рассказ, комфортно устроившись рукам на спинке стула.

Коба, любовался тем, как меня плющит и, судя по всему, откровенно перся.

- Выебу и высушу - пообещал кому-то неизвестному Вождь

Пили вино, общались, Сталин с удовольствием травил байки и ржал аки конь.

Фыркающий, хохочущий как умалишенный и постоянно ржущий аки конь Вождь. Это очень колоритно, но ни капли, ни капельки не правдоподобно, ни на микрон не приближается к созданию цельного, выстроенного характера. Это беспомощно и убого.

Апогея этот конгломерат убогого языка и недопережеванного сюжета достигает в следующем абзаце:

Диалог между Сталиным и Риббентропом, получился комичнейший и знаменательный. Если отбросить всю лишнюю, дипломатическую шелуху, то звучал он примерно так:
(Р)ибентроп: Господин Сталин, мы все, сцуко, мирные и пушистые. Так что давайте заключим с вами пакт о ненападении. А в рамках демонстрации нашего миролюбия, мы дарим вам балтийские лимитрофы. Чохом.
(С)талин: Ой как офигительно! Таки мы только за! Давайте заключим. Вот только лимитрофов нам ваших нафиг не надо. Оставьте себе. Мы и без подарков - за мир во всем мире! ("Ага, щазззз! Так вот мы все бросили и побежали свои границы двигать, терять силы и средства на установление контроля над нищими и нафиг нам не нужными прибалтами, которые потом всю дорогу в Союзе будут вонять и жаловатся на оккупацию. Щас прямо и побежим. Только шнурки погладим. На сапогах солдатских.")
Р: (растеряно) Но... Это же бывшие ваши территории! ("Как это так "нет"??!!! Что я Гитлеру скажу???? По нашему плану, вы должны были со свистом побежать занимать новые территории и переносить туда свою оборону!")
С: (сурово) Это территории не наши, а Российской Империи. Которая "тюрьма народов" и все такое прочее. А мы - мирные и добрые коммунисты. Нам чужого не надо! ("Вот хрен тебе во все рыло, а не передвижение "линии Сталина". И вообще после этих переговоров - я лучше вдоль всей линии еще пару тысяч тонн мин закопаю и пару сотен дотов наколбашу!").
Р: Э-э-э... Ну может все же возьмете, как-то неудобно получается. А мы поможем. Да они сами добровольно к вам попросятся ("и пусть только попробуют не попросится!!!!").

Etc. ad nauseam. Это просто какой-то позор. Стыдно должно быть наверное так писать. Автор по причине неспособность придумать хотя бы мало-мальски достоверный диалог прибег к низкопробному ерничанью, которое на ура идет во всех этих ваших живых журнальчиках, ну а может еще и в изрядно подвыпившей, потерявшей способность судить компании. Вообще, автор неуловимо напоминает эдакого свойского рассказчика, который, сидя у костра, травит байки попутчикам, не особо заботясь о правдоподобии, но выдавая на гора авторские аудиолисты. Потрескивает костер. Плещет море. Блеют за холмом козы. Льется и льется неаккуратный рассказ. И если паче чаяния может показаться, что таким образом я как бы косвенно сравниваю автора с Гомером, то ничего уж такого за уши притянутого тут нет. В конце концов автор с Гомером очень схожи хотя бы в одном. Гомер тоже не умел писать.

Примечательно и отношение автора к женскому полу. Для него женщины - всего лишь антураж, они не играют большой роли, а служат для сохдания автору приятной атмосферы и возможности щегольнуть своей мужской силой и великодушием. Получается на самом деле слюняво и слащаво, а уж о том, чтобы создать более-менее правдоподобные женские персонажи и речи не идет. Женщины у него все смотрят жалобными глазами, морщат лобик и надувают губки. Они щебечут, порхают и то мелодично, то восторженно визжат. Это не живые персонажи, а надувные куклы с даже не силиконовой, а полистериновой кожей. Смотрите сами:

Use the arrow to expand or collapse this section

Ксения была обладательницей маленького, точеного носика, над которыми что называется "на пол лица" были распахнуты чуть ли не анимешные глазищи. На память пришел клип "леди Гада" с ее физиономией доработанной компьютером. Или она Гага?

Ксюша щебетала

огромными жалобными глазами смотрела на меня из большой и мокрой лужи. Судя по крайне выразительным зеркалам души, девушка собиралась отчаянно разреветься....

девушка надула губки.

Ксюша наморщила лобик

фурор и восторженный визг

с мелодичным взвизгом

милый ребенок

Точенная фигурка, в сочетании с двумя весьма весомыми достоинствами, скорее уместными где-то на пляже в Акапулько

благосклонным хихиканьем

подняла глаза на меня и пробормотала

Ксюшка одевшаяся по утренней погоде отморозила по дороге из института пальцы и нос.

Девушка-официантка ускакала

Текст просто пестрит всяческими выражениями, которые хочется жечь напалмом, так как они даже не смешны. Я вообще-то люблю графоманов и собираю их коллекцию. Но это графоманы особые - махровые. с треском, калибра Патрацкой. До этого калибра даже давид Синицын не дотягивает, хотя я к нему благосклонно отношусь, он меня развлекает, есть какая-то живая искорка в нем. В авторе же данной системы блоков текста нет абсолютно ничего оригинального, ничего своего, идущего от сердца, из души, из головы... Автор – один из миллионов, он абсолютно, сосуще, вакуумно неинтересен ни своими мыслями ни способом их изложения.

Улучшить эту текстовую структуру можно только одним способом – полностью ее переписать. С совершенно другим сюжетом, другими героями, другим стилем, в другом жанре. И – и это главное! – с абсолютно другим автором.

Традиционно советовать автору творчески расти, оттачивать свой талант. Но в данном случае я никоим образом не могу это сделать. Потому что уж больно матерал для оттачивания неподходящий. Допустим, есть у человека старый кинжал, затупившийся, потускневший, кривой... Его можно отточить, отполировать, выпрямить и он будет грозным и точным оружием в умелых руках. А если нет у человека кинжала для оттачивания? Если у него есть, скажем, половинка кирпича или даже кусок кизяка? Как его отточить? Как его отполировать? Тут полируй не полируй...

Автор, впрочем, оговаривался, что, мол, рассказы у него гораздо лучше. Я проверил эти рассказы. Некоторые из них и рассказами-то назвать нельзя, это просто запись идеи, сделанная все тем же небрежным жж-языком. Незабвенный «раскас» шукшинского Ивана Петина (http://flibusta.net/b/97979/read) содержал в себе больше эмоций, правды, живого языка и стиля, чем эти комбинации букв. Но, в общем и целом, я все-таки могу с уверенностью сказать, что рассказы у автора гораздо, неизмеримо лучше его романа. Они во много раз короче.

Автор неоднократно на форуме называл свои тексты «нетленкой». Я, кстати, согласен с таким определением, хотя бы с чисто семантической точки зрения. Или даже с этимологической. Произведения такого пошиба действительно не горят и не тлеют. Они, как им и положено, и не тонут. Но они гниют.

Я очень благодарен автору этого конгломерата блоков текста за возможность ознакомления себя (меня) как с ним самим, так и с жанром попаданчества в целом. Информативность этого знакомства обуславливает его чрезвычайную быстротечность. Могу откровенно заявить, используя неуклюжие слова самого автора. Читая это, "я думал я сдохну".

Прохожий! Проходи мимо этого текста, не останавливаясь. Здесь нет ничего для тебя, ничего. НИ. ЧЕ. ГО.

Оценка - 2.
Из 100.

http://flibusta.net/node/111282