Я родился в декабре 1976 года, в самом сердце Красного Манчестера. Так в газетах называли мой родной город - Иваново. Возможно, отсюда моя любовь к индустриальному пейзажу. Да и многое другое. Я ровесник хипстерского альбома "Hotel California" Eagles, и в этом же году появились панки "The Clash". Противоречия для меня такая же важная и определяющая часть жизни, как закономерность. Место и время сыграли со мной неплохую шутку.
Я совершенно точно помню момент, когда кончилось мое детство. В 1998 году я вернулся из армии, и первым делом отправился в парк "1905 года". Я любил там бывать раньше, там готовился к экзаменам в университет, слушал музыку, бесился с друзьями. Мы были таким отслоившимся парковым поколением в порванных джинсах и с музыкой "Velvet Underground" в ушах, нам нравились книги и фильмы на VHS кассетах, свобода и уверенность - что все самое интересное впереди. Так вот, после дембеля я отправился в этот парк и ничего не нашел. Там где были лавки - груды мусора, который никто не убирал. Качели разобрали на металлолом, и прямо посреди леса чернели такие асфальтовые пятаки, все в трещинах - абсолютно неуместные и никому не нужные. В тот момент умерла часть моего прошлого. Вместе со страной, в которой я родился, с ее законами, принципами и надеждами. Я понял, что могу либо стоять на одном из этих асфальтовых пятаков, как многие мои сверстники, спиваясь или превращаясь в дрожащего ради дозы джанки, либо идти дальше. К тому времени я уже прочитал о Веселых Проказниках Кена Кизи и знал, что стоять на месте нельзя. Таким образом, одним из главных литературных учителей для меня стал Кен Кизи. Он и сейчас им является. Среди прочих я могу назвать Стругацких, Аксенова, Гиляровского, а также Ирвинга, Гибсона, Буковски. Все они, так или иначе, повлияли на меня, и вот что я хочу сказать - мне повезло пройти отличную школу! Но когда я пишу, я во многом стараюсь уйти от литературы. Иногда я просиживаю несколько дней над парой абзацев с единственной целью - вбить в мозг читателю картину, которую вижу я, и которую хочу передать ему. Потому что я помню финальные кадры из "Бегущего по лезвию", помню, как шел по мертвому городу герой "Писем мертвеца", а еще диалог Харли и Мальборо на рекламном щите и падающий самолет "Эйр Америка". И если я хочу создать атмосферу, которую надеюсь передать читателю, я надеюсь создать кадры, подобные перечисленным. Это не так-то просто сделать, используя только слова на мониторе. Это здорово меня достает, но когда все получается, я начинаю догадываться, как меня вообще занесло в писатели.
В последнее время меня все больше привлекает послевоенный период, середина ХХ века. Я чувствую какую-то связь моего поколения и людей того времени. И мне кажется, что именно там можно найти ответы на вопросы, задаваемые сегодня. Однако, чего я никогда не умел, так это держаться в рамках заданного жанра. Это просто скучно. Я никогда не создаю план работ. Я даже не догадываюсь, что случится случиться с моими героями в следующей главе. А если я отойду от этого, то первым, кто почувствует мою скуку и халтуру, окажется читатель. Так себе перспектива. В общем, если вы надеетесь увидеть жанровый канон, то обращаетесь не к тому человеку. Мне нравится смотреть в кривые зеркала, они чаще говорят правду.
Это что касается настоящего. Ну а будущее - величина неопределенная. Как сказал Джон Коннор: "Нет судьбы кроме той, что творим мы сами". Я в это верю. А еще верю в то, что хотя наше время и заставляет нас прятаться за маской цинизма, без которой невозможно существовать в атмосфере озлобленности и недоверия начала 21 века, эта маска не срастется с нашей кожей. И мы не потеряем лиц, превратившись в марширующих однотипных машин.
Напоследок. Я не знаю, кто пишет мой собственный роман. Но если вы встретитесь с этим парнем, передайте ему, что я доволен последними поворотами сюжета.

Ваш Руслан Галеев