Эмис: Ночной поезд [Night Train ru] (Современная проза) 08 03
Книга Эмиса — который вообще-то серьезный британский автор — успешно притворяется детективом. Во всяком случае, все ингредиенты, необходимые для хорошей истории с убийством, в наличии.
Во-первых, имеется загадочная смерть молодой женщины. Все указывает на суицид, вот только мотивов не обнаруживается: Дженнифер Рокуэлл умна и красива, счастливо влюблена, увлечена работой и не имеет ни проблем, ни врагов. Во-вторых, есть главный герой, детектив и рассказчик в одном лице — женщина за сорок, с проблемами с алкоголем в прошлом и со здоровьем в настоящем. Вдобавок Майк Хулигэн обязана жизнью отцу погибшей, а потому не может бросить расследование даже тогда, когда очень хочется.
Есть и разнообразные отвлекающие маневры, с помощью которых Эмис если не запутывает читателя, то не дает ему заскучать. Коллеги Дженнифер рассказывают Майк о проблемах познаваемости вселенной; Майк рассказывает читателям о закономерностях и статистике самоубийств; примерно в середине романа автор оставляет демонстративную подсказку, которая, разумеется, обманет — да не совсем.
Присутствует, наконец, неожиданный финал. Неожиданный тем, что выводит "Ночной поезд" за границы детективного жанра. Майк поймет, что произошло, но никогда не узнает, зачем и почему. И никогда не сможет рассказать правду отцу Дженнифер, потому что тому нужна не истина, а возможность жить дальше. Собственно, роман Эмиса не про убийство или самоубийство, а про то, что прекрасный мир, в котором все логически объясняется и торжествует если не закон, то хотя бы справедливость, может существовать только в плоских жанровых декорациях, отгораживающих читателя от хаоса обычной жизни.

Брэдбери: Электрическое тело пою! [Сборник] (Научная фантастика) 03 03
В этом сборнике, как обычно у Брэдбери, есть самые разные рассказы: "гринтаунские", "марсианские", "ирландские" (нет только "мексиканских"). Необычно же то, что во многих рассказах есть сквозная тема. В оригинале сборник называется по самой большой вещи — "Электрическое тело пою" — и несколько текстов в нем именно о том, можно ли заменить человека роботом, живое — артефактом.
В "Электрическом теле" семья заменяет умершую мать "электрической бабушкой" — бессмертным образцом внимания и заботы, не испытывающим по отношению к предметам заботы никаких чувств. В другом рассказе герой, оставшийся на Марсе в одиночестве, придумывает телефонного двойника, с которым ведет бесконечные разговоры. В третьем хозяйка старого загородного дома пытается отстроить его заново после пожара и убеждается, что дом — это не стены и мебель, а нечно неуловимое, создающееся десятилетиями и исчезающее мгновенно.
Брэдбери поворачивает свою тему то так, то эдак, демонстрируя все новые грани и не слишком, кажется, заботясь тем, чтобы свести концы с концами и высказаться более-менее однозначно. Зато дает богатую пищу для размышлений о том, что же все-таки лучше: искусственное совершенство или несовершенная жизнь.

Стоппард: Аркадия [Arcadia [A Play] ru] (Драматургия: прочее) 22 02
Главная стоппардовская тема — несовпадение наших представлений о реальности с этой самой реальностью, оборачивающееся то комедией, то трагедией, а чаще всего тем и другим одновременно.
В "Аркадии" действие происходит в английском поместье то в начале XIX века, то в наши дни. В XIX веке случается множество любопытных событий (от научных открытий до адюльтеров), которые в наши дни пытаются восстановить трое ученых — каждый на свой манер. И каждого подводит то, надежнее чего в науке не бывает: источники.
Не в меру ретивый профессор филологии строит залихватскую теорию о неизвестных текстах Байрона, наивно полагая, что письма, найденные в принадлежавшей поэту книге, могут быть адресованы только ему. Писательница, занимающаяся историей жившего в поместье загадочного отшельника, отыскивает единственное его изображение — а зритель уже в курсе, что оно было сделано несколько лет до того, как отшельник появился. Адекватнее всех выглядит математик, исследующий изменения местной популяции птиц: он точно знает, что на них влияет столько посторонних факторов, что выявить какие-то закономерности почти невозможно.
В пересказе все это далеко не так увлекательно, как в самой пьесе, которая вообще-то выстроена не хуже набоковского романа. Стоппард с легкостью фокусника тасует сюжетные линии и жонглирует десятком тем, строит диалоги один другого остроумнее и ни на минуту не забывает о том, к чему все темы в итоге сводятся: вопросе о познаваемости мира. В "Розенкранце и Гильденстерне" бывшие статисты метались по лабиринтам шекспировского шедевра, тщетно пытаясь выяснить, имеет ли их печальная судьба какой-то смысл. Герои "Аркадии" занимаются примерно тем же — гадают, может ли персонаж хоть что-то знать о замысле пьесы.

Брэдбери: Механизмы радости (Научная фантастика) 02 02
Эта книга — шестой сборник Рэя Дугласа, впервые изданный в 1964-м, — больше всего напоминает ковчег: в нем каждой твари по паре. Есть два "мексиканских" рассказа и два "ирландских", две страшилки про инопланетных чудовищ и две истории про верных друзей, две постапокалиптические новеллы... Удивительнее всего то, что, используя один и тот же антураж или сюжет, Брэдбери не повторяется. Напротив, каждый раз отталкивается от них, чтобы рассказать что-то новое и неизменно интересное.
Один из "ирландских" рассказов формально про живописных дублинских нищих, но главные герои — пара туристов: он подает им всегда, она никогда, и оба не уверены, что поступают правильно. Другой начинается с описания локального дублинского спорта — настолько безумного, что наверняка невыдуманного состязания в том, кто быстрее выбежит из кинотеатра после окончания сеанса. А заканчивается трогательной сценой победы одной мужской страсти над другой, торжеством волшебной силы искусства над спортивным азартом.
"Непарные" рассказы интересны не меньше — и сами по себе, и потому, что пара им находится в других книгах Брэдбери. Давший имя всему сборнику, например, продолжает тему "Огненных шаров" из "Человека в картинках". Тему, которая формулируется ни больше ни меньше как "христианство и освоение космоса". Кто бы мог подумать, что у Брэдбери есть рассказы и об этом? Но ради того и читаешь любимых авторов полностью и по порядку — ради неизвестных вещей и неожиданных открытий.

Банко: Хью Лори: От «Дживса и Вустера» до «Доктора Хауса» [Hugh Laurie: The Biographi ru] (Биографии и Мемуары, Кино) 16 01
Биография Хью Лори, выходящая вслед за чередой монетизирующих успех "Доктора Хауса" книг, вызывает естественные подозрения. Подозрения, увы, небеспочвенные: качество и самого текста, и его перевода можно объяснить только стремлением издателей поскорее продать еще что-нибудь фанатам сериала.
При внимательном рассмотрении текст книги распадается на авторские фрагменты, цитаты из интервью Лори и его коллег и, наконец, биографии этих коллег. Авторский текст - довольно нудный пересказ все тех же интервью языком женских журналов ("они прекрасно проводили время вместе" и т.п.). Биографии, в свою очередь, до боли напоминают статьи из "Википедии" ("Роуэн Себастьян Аткинсон родился в 1955 году. Он является одним из ведущих комиков, актеров...").
Продраться сквозь все это помогают многочисленные цитаты - то Эмма Томпсон обзовет Лори "мрачно сексуальным, с отлично подвешенным угрем", то Стивен Фрай сравнит его с пандой и "Опелем-кадетом", то сам Хью расскажет, что нужно делать с теми, кто не считает Дживса лучшим созданием Вудхауза ("любому, кто попытается доказать обратное, следует указать на дверь, миникэб, вокзал и четвертый терминал в Хитроу").
Переводчица, по-видимому, спешила так же, как автор. Сценаристов она упорно именует "писателями", рассказы - "короткими историями", а "Рождественскую песнь" Диккенса "Рождественским гимном". Венцом ее деятельности (возможно, не без помощи самого Банко) становится описание гребной гонки между Оксфордом и Кембриджем, в которой участвовал Лори: на одной странице сказано, что он ее выиграл, на следующей - что проиграл.
Однако, несмотря на все усилия автора и переводчика, из приведенных в книге рассказов Лори, его коллег и друзей складывается живой и убедительный образ человека, просто воплощающего собой "идеального англичанина". Родившегося в Оксфорде, воспитанного в презрении к комфорту, учившегося в Итоне и Кембридже, в молодости занимавшегося спортом и при всех талантах и достижениях не считающего себя достойным не то что мировой славы - лишнего куска сахара к чаю.

Троппер: Дальше живите сами [This Is Where I Leave You ru] (Современная проза) 27 12
Родственники, как известно, ужасные люди, считающие себя вправе лезть в вашу жизнь и при этом требующие, чтобы вы их любили. Роман Троппера - довольно забавная иллюстрация этой максимы, растянувшаяся почти на пятьсот страниц.
Отец большого еврейского семейства умирает, успев попросить родных отсидеть по нему шиву (семидневный траур, во время которого члены семьи собираются в доме покойного и принимают визиты соболезнующих). Родные собираются, сидят и - с той же неизбежностью, с какой героям детектива, оказавшимся в отрезанном от мира отеле, приходится искать убийцу, - вынуждены неделю выяснять отношения.
Отношения они выясняют в диапазоне от легких словесных перепалок до мордобития, чему способствуют не только существующие в любой семье давние обиды и тлеющие конфликты, но и подбор персонажей. Среди них мать - автор педагогического бестселлера, имеющий большие проблемы с воспитанием собственных детей. Сестра и трое братьев (путевый, непутевый и шлемазл), а также их мужья, жены, дети, подруги, друзья детства и бывшие возлюбленные.
На зажигательных диалогах, постельных рокировках и прочих более-менее комичных происшествиях роман благополучно прикатывается к финалу, который, впрочем, не радует. Закончить дело хэппи-эндом Тропперу, видимо, не позволила совесть, а оставить все конфликты неразрешенными, как это обычно и бывает, не хватило смелости. В итоге книга заканчивается маловразумительно и даже не остроумно, хотя на последнее вполне можно было бы рассчитывать.

Кизи: Последний заезд [Last Go Round ru] (Современная проза) 19 11
Роман Кизи и его соратника по "Веселым проказникам" описывает события первого чемпионата мира по родео - как признаются сами авторы, описывает весьма вольно и опираясь не столько на факты, сколько на легенды и мифы. Дело было в Орегоне в 1911-м, и за победу боролись трое: индеец Джексон Сандаун, чернокожий Джордж Флетчер и "ковбой-джентльмен" Джонатан Спейн. Соревнования ковбоев, прямо скажем, не та тема, которая может априори заинтересовать, но клюнув на имя Кизи и перевод Голышева, не остаешься внакладе.
Кизи и Баббс не напрасно жертвовали исторической правдой - у них вышел увлекательный приключенческий роман, стартовым раскладом напоминающий "Трех мушкетеров". Повествование ведется от лица самого молодого из трех героев, Спейна. Ему семнадцать, он едет на первое свое соревнование - и даже лошадь при нем имеется, пусть и не столь экзотической масти. По дороге встречает Флетчера и Сандауна, которые много старше и опытнее, давно дружат, но тут же принимают его в компанию. Уже на месте соревнований знакомится со своей Констанцией, а также обнаруживает враждебную партию, война с которой еще больше объединяет его с новыми друзьями. Не успеешь оглянуться, а роман на рельсах любовной истории, спортивного соперничества между героями и борьбы с врагами благополучно подкатывает к финалу.
Помимо собственно сюжета книга интересна описанием жизни провинциального американского городка начала прошлого века. Рассказчику, как и читателю, все в новинку: быт индейцев и китайской общины, жизнь чернокожих и белых (среди которых оказываются разные в смысле отношения к меньшинствам люди), различные виды состязаний и профессиональные хитрости ковбоев, наконец, шоу-бизнес тех времен (в роли кардинала Ришелье выступает Буффало Билл вместе со своим "Диким Западом"). Так что книга, с одной стороны, совершенно необязательная, а с другой, очень любопытная и познавательная.

Брэдбери: У нас всегда будет Париж [Авторский сборник] (Классическая проза) 01 10
Легко впасть в сентиментальность, когда любимый писатель выпускает новую книгу на пороге девяностолетия. Поэтому, например, совсем не хотелось критиковать предыдущий сборник Брэдбери, который оказался компиляцией из ранних редакций известных рассказов и совсем беспомощных не то набросков, не то черновиков. К счастью, о "Париже" можно говорить без скидок на возраст и творческие заслуги автора.
Из "двадцати двух никогда прежде не публиковавшихся историй", которые обещает аннотация, одна - стихотворение, которое порадует только самых отчаянных фанатов, еще одна - рассказ, который уже печатался в сборнике "Летнее утро, летняя ночь", а открывает книгу новелла, написанная еще в 60-е. Среди оставшихся вещей попадаются откровенное проходные, попадаются просто невнятные (например, в "Убийстве" за отличной завязкой следует финал, напоминающий приписку кота Матроскина к письму дяди Федора), но для Брэдбери подобное не новость уже лет двадцать. Куда интереснее то, что спрятано среди этого более-менее сора.
Есть рассказ про полет на Марс, в котором автора по традиции интересует не космос и ракеты, а чувства людей, оторванных от дома. Есть хорошая кладбищенская история. Есть трогательное воспоминание о детстве в Иллинойсе. Имеется, наконец, целая россыпь отличных рассказов на тему семейной жизни. Читая эти вещи, понимаешь, что Брэдбери не растерял ни своей уникальной фантазии, ни глубокого понимания людей, ни умения любой фантастический сюжет использовать для того, чтобы рассказать о человеке со всеми его страхами, слабостями, надеждами и любовью.

Лу   : Тихие дни в Перемешках [Stille dager i Mixing Part] (Современная проза) 18 09
Написан роман современней некуда — короткими главками размером если не c sms, то с mms точно. Главки по большей части являют собой смешные диалоги между супругами среднего возраста, проводящими отпуск в Германии норвежцами.
Она школьная учительница и жаждет осматривать достопримечательности. Он пишет пьесу и хочет только одного: чтобы его оставили в покое и не мешали "думать о театре" (в переводе на человеческий язык — мечтать о других женщинах). Комичность диалогов не мешает Лу достоверно изобразить самый обычный брак, когда вроде бы и интересы у людей разные, и один другого то и дело изводит, и бесконечные придирки по мелочам, а жить друг без друга почему-то решительно невозможно.
Роман, безусловно, остроумный и увлекательный, но никак не отделаться от одной в общем-то глупой мысли. Что ранние книги Лу были о куда более тонких и трудноуловимых вещах, а в этой он скользит по поверхности жизни. Бессмысленно требовать от писателя, чтобы каждая его новая книга была лучше предыдущих, однако никуда не денешься: "Перемешки" напоминают клубнику из супермаркета. Красивую, ароматную, удобно упакованную и совершенно безвкусную.

Сэвидж: Фирмин. Из жизни городских низов [Firmin: Adventures of a Metropolitan Lowlife ru] (Социальная фантастика) 18 09
Эта книга была бы забавной историей про крысенка, научившегося читать, если бы не одно обстоятельство. В Фирмине может узнать себя человек, которому случалось - на время, надолго или навсегда - променять свою жизнь на книги.
Фирмину повезло родиться в книжном магазине, и книги - единственная альтернатива материнскому молоку, которого ему, самому слабому среди своих братьев и сестер, вечно не хватает. Сначала он просто грызет попадающиеся под лапу тома, потом начинает заодно их читать и скоро с одного укуса определяет, стоит ли книга того, чтобы за нее браться. Он обаятельный библиоманьяк: разговаривает цитатами, к любой из них готов дать исчерпывающую ссылку и всегда рад поделиться мнением о любимых писателях или книжных сериях.
Но грустная правда состоит в том, что книги заменяют Фирмину друзей, фантазии по поводу прочитанного - общение, а влюбляется он, как Татьяна Ларина, только в свое представление об объекте любви. В судьбе любого персонажа он видит смысл и значение, которого не находит в собственной жизни. И чем дальше, тем больше осознает свое одиночество. Такая вот печальная история.

Гарсия: Грязное мамбо, или Потрошители [= Мамбо потрошителя] (Киберпанк, Триллер) 18 09
Веселый трэш на тему воображаемого будущего, в котором вовсю продают искусственные органы и поэтому все здоровы и счастливы. Правда, продают их в кредит, поэтому здоровы и счастливы только те, кто платит вовремя. За остальными охотятся "биокредитчики" - громилы с электрошокерами, готовые изъять просроченный орган прямо на вечеринке в честь вашего сто десятого дня рождения.
Главный герой - биокредитчик, задолжавший за свое искусственное сердце и вынужденный прятаться от своих бывших коллег. Если кто видел недавнюю экранизацию романа, имейте в виду, что в книге финал совершенно другой; кроме того, в книге герой то и дело вспоминает истории из армейской юности и подробности отношений с пятью бывшими женами - весьма, надо сказать, забавные.
Как и фильм, роман довольно-таки хулиганский: язык у героя подвешен что надо, за словом он в карман не лезет и в выражениях не стесняется. Что еще более важно - не стесняется в выражениях и переводчик. Поэтому тем, кого смущает слово г...о, "Потрошителей" лучше не открывать. Остальным - открывать и радоваться.

Тиньков: Я такой как все (Биографии и Мемуары, О бизнесе популярно) 17 09
Хорошие автобиографии обычно получаются при наличии двух вещей - нестандартного жизненного пути и неординарного героя. Биография у Тинькова действительно необычная: детство и юность в шахтерском городке в Кузбассе, серьезные занятия спортом и связанные с этим поездки по всему СССР, молодость в перестроечном Ленинграде, потом создание нескольких очень разных компаний. Более того, из подробных рассказов Тинькова о его карьере и деловых партнерах незаметно складывается история отечественного бизнеса последних лет тридцати (начинающего со спекуляций джинсами и косметикой и заканчивающего миллиардными сделками с международными корпорациями).
Сам Тиньков тоже более чем интересен. Мыслит он оригинально, что видно по высказанным мнениям как о бизнесе, так и о современной действительности. Рассказчик - замечательный. Книгу явно надиктовывал, и в тексте остались живые интонации и сочные обороты вроде "приходил какой-то совершенно фантастический перец, просивший зарплату в полтора миллиона долларов" (есть обороты и откровенно нецензурные, имейте в виду). То и дело вспоминает какие-то невероятные истории, например, как во время переговоров с Евгением Чичваркиным последнего пришел арестовывать "человек, очень похожий на Швондера", но не узнал в лицо, и они удрали.
В своей книге Тиньков часто противоречит сам себе, может быть резким и даже грубым, но рассказывает обо всем искренне и откровенно. И это подкупает, что уж тут говорить. Обычно биографии успешных предпринимателей интересны только тем, кто надеется повторить их путь. Книга Тинькова, как выяснилось, может быть любопытна и тем, кто никогда своего дела не имел и не собирается его заводить.